Опоясанная страна

В Москве в последние дни происходит феномен, требующий объяснения. Это не мои слова, так сказал главный санитарный врач России Геннадий Онищенко, комментируя невиданный ажиотаж вокруг паломничества москвичей и гостей столицы к привезенной с горы Афон христианской реликвии – Поясу Богородицы. Сначала тысячи, а к сегодняшнему моменту десятки тысяч верующих выстроились в девятикилометровую очередь, тянущуюся от Волхонки аж до метро "Воробьевы горы", и выстаивают больше суток, чтобы на одно мгновение прикоснуться к святыне.


Накануне стало известно, что машины с номерами "АМР" и "ЕКХ" пропускают к подъезду храма Христа Спасителя без очереди, и уже многие маститые клирики РПЦ МП прокомментировали этот акт "поклонения волхвов" в духе христианской любви, дескать, у чиновников, буквально горящих на работе, нет времени стоять в очередях.

Зато власти позаботились о медицинском обеспечении невиданной очереди, что и стало лишней головной болью для главного санитарного врача.

Между тем ничто, как говорится, не предвещало. Ведь в православном мире как минимум 14 мест, где хранятся те или иные фрагменты именно этой реликвии, 7 из них – в нашей стране. В Москве, буквально в трех шагах от ХХС, в церкви Ильи Обыденного находится аналогичная рака, а весьма значительный фрагмент Пояса лежит всего в 70 километрах на восток, в Серапионовых палатах Троице-Сергиевой лавры.

Более того, ключарь храма Христа Спасителя протоиерей Михаил Рязанцев успокоил тех, кто не успеет приложиться к поясу из Ватопедского монастыря: "Если вам по каким-либо причинам не удастся приложиться, напоминаем, что вот уже два года в нашем храме находится частица Ризы Пресвятой Богородицы. Все, кто посещает храм, могут приехать в удобное время и беспрепятственно помолиться перед ней". А чтобы не создавать давку в ХХС, посоветовал не прикладываться губами и не кланяться перед ковчегом, а лишь прикоснуться к нему рукой.

В связи с этим стоит прояснить, что же видят перед собой тьмы паломников из городов и весей нашей страны. Наиболее авторитетные исследователи считают, что культ Пояса возник в Константинополе при императоре Льве Мудром в самом начале Х века. В 907 году был открыт хранившийся в храме Халкопратии запечатанный ларец, который, как думали собравшиеся, не открывали более 900 лет, и там оказалась совершенно нетленная ткань. Но дело в том, что пояс, который экспонируется сейчас, внешне вообще никак не походит на тот, что описан в проповеди патриарха Евфимия по поводу открытия ларца в 907 году.

Реликвия времен Льва исчезла, по-видимому, в ХIII веке, когда в Константинополе хозяйничали крестоносцы. Но когда святыни исчезали, они, случалось, восстанавливались. Часто случалось, что "старые" святыни находились в руках еретиков и даже завоевателей-нехристиан, а "восстанавливались" их копии. В православии, где развит культ иконопочитания, в этом нет ничего удивительного, например существует множество чудотворных списков утраченных (чудотворных же) икон. Для большинства историков очевидно, что афонский Пояс Богородицы – результат такого восстановления, т.е. своего рода "икона" аутентичной святыни. Тут можно утешаться тем, что и аутентичная Царьградская святыня едва ли могла не быть "иконой".

Таким образом, получается, что многокилометровая очередь даже не подозревает, что весь ажиотаж возник лишь оттого, что была проведена удачная пиар-акция с привлечением телевидения, и ничего сверхнеобычного в Москву не привезли. Более того, в храмах столицы находятся сотни подобных реликвий, спокойно лежат мощи почитаемых Церковью святых угодников, почти в каждом приходе есть раки с частицами христианских святынь. А ведь по православным догматам физический размер или сохранность той или иной реликвии никоим образом не влияет на степень ее "благодатности". Все зависит только от веры прикасающегося к ней. И нитка от Пояса Богородицы, что хранится в Дивеевском монастыре, ни в малейшей степени не менее ценна для верующего, чем его Ватопедская икона.

Но оставим теорию, обратимся к людям.

Моя знакомая журналистка, симпатичная, бездетная и недавно разведенная девушка слегка за 30, вместе с подружками на выходных стояла в очереди с 2 ночи до 14 часов следующего дня. Не по работе. Я спросил: Таня, зачем? Ответ был ожидаемым: говорят, что Пояс помогает решить проблему бездетности. Понимаете? Не вера в Бога, не Пресвятая Дева помогает, а ее одежда, неодушевленная ткань. Вот такой фокус.

Я готов утверждать, что большинство из сотен тысяч людей стоят на морозце сутки из суеверия. Народ наш, особенно слабая (и немолодая) половина, до того напуган и растерян, что полон апокалиптических настроений и ждет только чуда, чтобы избавиться от перманентной изматывающей тревоги.

Но чудо должно произойти помимо его духовных усилий, по волшебству, всего лишь благодаря физическим страданиям. Как можно выстоять 26 часов на ноябрьском ветру и не угодить Богу?

Примерно таким был мотив всех моих респондентов, и я был сломлен этим аргументом: пускай хоть так, хоть раз в жизни эти люди выполнят аскетическое упражнение, стоя в очереди не за колбасой. Все трезвые, вроде бы кто-то пытается молиться, петь псалмы, а не костерить матом соседей. Может быть, первый раз в жизни, проведя столько времени в паломнической среде, кто-то серьезно задумается о вечности...

Но в целом феномен, столь озаботивший господина Онищенко, объяснить не так трудно.

Религиозное чувство почти столь же естественно для человека, как чувство голода. При Советах на место Богочеловека был поставлен человекобог, но чуда не произошло, коммунизм рухнул, не успев начаться. Нынешнее состояние умов можно определить как полный раздрай, тотальное разложение, когда все идеологические подпорки сметены и уничтожены. Место новозаветной Истины заняло архаичное, ветхозаветное, варварское сознание, имя которому золотой телец.

Но тысячелетняя история Руси на генетическом уровне не позволяет людям забыть, что они наследники великой православной традиции. И те, кто еще не до конца покорился власти "желтого дьявола", при любом видимом проявлении или напоминании о божественной любви выстраиваются в огромную очередь, чтоб хотя бы рукой дотронуться до чего-то высшего, "недоступного уму", чем демонстрируют презрение к омерзительной реальности.

Пускай в этом много магического, болезненного, суеверного, а все-таки вряд ли какое-либо политическое событие смогло бы вызвать подобный ажиотаж. А не работать с этим магическим сознанием народа – значит не работать с ним вообще. Вопрос в том, какие цели преследуются. То, что у Церкви они все же несколько иные, чем у политиков, дает надежду, что что-то в нашей стране может измениться к лучшему. Тем более что никто из клириков, от патриарха до рядового священника, никому не обещал чудес от афонской реликвии.

Источник: Утро